Научный манифест «Идеология социального традиционализма (социал-традиция)» предлагает современную концепцию традиционализма. Сегодня это направление строится на принципах «двойной» общественной солидарности: как между современниками («горизонтальной»), так и межпоколенческой («вертикальной»). Представление о первом типе солидарности исторически складывалось в рамках левой мысли. Второй тип восходит к классическому традиционализму, настаивает на приоритете исторического наследия, традиционных ценностей и на неприятии исторических разрывов в общественной жизни. Актуальность социального традиционализма (социал-традиции), по мысли автора, растёт по мере углубления кризиса неолиберального глобализма и ускорения процессов деглобализации, которые наблюдаются в настоящее время. Противопоставление идей социальной справедливости и традиционных ценностей является одной из навязанных обществу ложных альтернатив. Оно возникло и поддерживается в рамках идеологии неолиберализма, пребывающей ныне в состоянии упадка. В статье показана общность ценностного базиса колониализма, нацизма и неолиберального глобализма. Выход из состояния исторического тупика возможен при выполнении двух условий: отказа от неолиберальной идеологии и восстановления культурной и духовной связи с собственной традицией — аутентичным христианством. После смены идеологической парадигмы и социально-экономической модели приоритет в обществе может получить синтез социалистических и традиционалистских идей. Правому традиционализму необходимо противопоставить левый, социальный традиционализм, в котором этика справедливости стоит на первом месте. Вместо классической триады «консерватизм — либерализм — социализм» обществу предстоит развиваться в рамках другого политического треугольника: «национализм — социализм — традиционализм». Социалтрадиционализм предполагает равноправие наций, народов и культур, утверждает их несравнимость, несоизмеримость и уникальность, а также выступает за общество социальной справедливости и преодоление болезненных исторических разрывов в жизни каждого народа. Автор исходит из того, что «традиция — это совокупность способов сохранения исторической преемственности, основанных на наделении этическим смыслом процедур наследования». Традиция — не предмет реставрации, но метод социального и культурного строительства. Основу русской (русско-византийской) традиции и идентичности можно определить, используя известную формулу Макса Вебера, следующим образом: «православная этика и дух солидарности».

В статье анализируется концепция социал-традиции и программа левоконсервативного синтеза, выдвинутые политическим философом, публицистом и общественным деятелем А. В. Щипковым. Они оцениваются как логичная и соответствующая русской истории XIX–XX веков попытка сформулировать для современной России актуальную консервативную идеологию, опираясь на её исторический опыт и социальную почву. Термин «социал-традиция» аналогичен термину «левоконсервативный синтез», где приставка «социал-» нагружена позитивным умеренным левым содержанием, насколько его можно мыслить возможным для соединения с традиционным, исторически консервативным содержанием. А термин «традиция» характеризует здесь то, что в данной концепции понимают под консерватизмом и консервативностью. Отмечается важность советской темы, правильной оценки советского периода русской истории для успешной возможности данного синтеза. В статье вкратце говорится о предшествующих в истории русской общественной мысли попытках синтеза социализма (левого начала) и консерватизма (традиции или традиционализма). Отмечается та трудность этой программы, что левая традиция требует тотального равенства, как экономического, так и социального, в то время как классический консерватизм всегда настаивал на принципах иерархии и сословного общества. В этой связи отмечается сущностная эклектичность данной программы А. В. Щипкова. В то же время подчёркивается, что время цельного классического консерватизма, прямо опиравшегося на религию и сословное общество, безвозвратно ушло. Сегодня мы в каком-то смысле обречены на эклектичный консерватизм, на попытки сочетать разнородное. Социал-традиционализм или левоконсервативный синтез, во-первых, берёт лучшее из разных идеологий и, во-вторых, соответствует русской истории XIX–XX веков. Идеологическая цельность уходит вместе с «веком идеологий», а на его смену неизвестно на какое время приходит идеологический эклектизм как переходная ступень к чему-то новому и пока неведомому.

В статье рассматривается научный манифест профессора А. В. Щипкова «Идеология социального традиционализма (социал-традиция)» в контексте истории русской религиозной и общественной мысли. Идеологическая модель социал-традиционализма представляется как адаптация социально-эсхатологической концепции «Москва — Третий Рим» к современной общественно-политической действительности, в том числе на примерах Основ социальной концепции Русской Православной Церкви (2000), «Русской Доктрины» (2005), четвёртой политической теории, развиваемой в ряде работ А. Г. Дугина, а также исследования К. В. Малофеева «Империя» (2022). Социал-традиционализм представляется как успешный идеологический опыт снятия исторических антиномий русской государственности в целях органичного выстраивания её преемственности не только от Советского Союза, но и от Российской империи и Московского царства. Синтез социалистических идей в экономике (и шире — идей социальной справедливости) и христианско-консервативных ценностных позиций не является новшеством, о чём в статье говорится, в том числе на примере католического солидаризма. При этом социал-традиционалистское идеологическое конструирование профессора Щипкова видится как один из наиболее успешных, философски отрефлексированных и доктринально оформленных документов. Несмотря на имеющиеся понятийные противоречия, неизбежные в условиях, когда многие дефиниции в научном манифесте «Идеология социального традиционализма (социалтрадиция)» обретают новое содержание, а его автором также предлагается ряд неологизмов — собственная терминология. Отдельно приводится пример деятельности международной общественной организации Всемирный Русский Народный Собор, одним из заместителей Главы которого является А. В. Щипков. Среди сегодняшних ключевых задач ВРНС — осмысление и формулирование русской суверенной идеологии, в основе которой находится православие. На данном этапе эта идеология остаётся «не данностью, но заданием», в том числе для экспертов ВРНС, чью деятельность координирует и профессор Щипков. Научный манифест «Идеология социального традиционализма (социал-традиция)» видится в качестве важных пролегоменов к этой идеологии.

Александр Владимирович Щипков — известный российский православный философ и общественный деятель. Несколько лет назад вышла его программная работа — монография «Социал-традиция». Она посвящена изложению его концепции социал-традиционализма. Щипков отмечает в ней, что либерализм перестал быть одной из идеологий модерна, а превратился фактически в «язык современного западного мира», поглотил идеологии, которые ранее были его альтернативами, — социализм и правый консерватизм. Опираясь на идеи мир-системного анализа Валлерстайна, Щипков опровергает «теорию двух тоталитаризмов». Альтернативу либерализму Щипков видит в христианской моральной экономике, в консервативном социализме. Социализм не сводится к советскому, «реальному социализму». Щипков указывает на «вариации на тему социальной справедливости» в «Деяниях апостолов», у учителей и отцов Церкви, на Византию и на традиции русской крестьянской общины, на западные государства «всеобщего благосостояния». Щипков признаёт наличие социалистической струи в СССР, но не столько в советском, марксистском государстве, сколько в советском обществе, многое перенявшем от духа крестьянского «мира». Недостаток советского социализма Щипков видит в отрыве от национальной традиции, в попытке сделать стрежнем государства социальной справедливости не русские национальные ценности, а «пролетарский интернационализм». По А. В. Щипкову, сейчас происходит «поворот к традиции» в мировом масштабе. Но традиция и традиционализм бывают разными. А. В. Щипков противопоставляет «правому», геноновскому и неопротестантскому, либеральному традиционализму «левый традиционализм», стоящий на апостольском христианстве, идее коллективного спасения, нравственности, творчестве, техническом прогрессе, моральном государстве, солидаризме, эгалитаризме, демократии. Это он и называет социал-традиция. В рецензии высказывается мысль, согласно которой в случае христианской картины мира следует говорить не только о традиции, но и о социальном творчестве.

Статья посвящена рассмотрению вопроса о том, каково историческое, логико-теоретическое и политико-прагматическое содержание такого идеологического направления, как «социал-традиционализм». Идея соединения социализма с базовой традицией православия прослеживается в нашей истории с последней четверти XIX века — у Константина Леонтьева, в частности. В дальнейшем она появляется у членов «Христианского Братства Борьбы» — В. Свенцицкого, В. Эрна, о. Павла Флоренского. Николай Бердяев довёл эту идею до логической завершённости, описав феномен «русского коммунизма» как метаморфозу русской религиозности: создавали Третий Рим, а получили Третий Интернационал. Тезис А. В. Щипкова, согласно которому традиционная идеологическая парадигма модерна «либерализм — консерватизм — социализм» проходит стадию переформатирования и сменяется на вариант «национализм — социализм — традиционализм», подразумевает, что «либерализм» вытесняется «национализмом» как его альтернатива. Однако в сфере международных отношений «национализм» можно трактовать как проекцию либерального индивидуализма, обосновывающего право нации-государства на свободу, то есть — суверенитет. Если оценивать исход холодной войны, то крушение СССР можно понимать как победу либерализма над социализмом. Но идею социализма сегодня воплощает Китай, а внутри самого либерального Запада идут культурные войны: либерализм подвергается атакам мультикультуралистов и сторонников «культуры отмены». Если оценивать перспективы «социал-традиционализма» как российской государственной идеологии, то нужно учесть, что и партия «Единая Россия», и президент Владимир Путин определяют свою идеологическую позицию как «консерватизм». При этом в последней редакции президентский консерватизм определяется как технология политического управления. В этом отношении предложенное А. В. Щипковым определение традиционализма как «совокупности способов» и «процедур наделения этическим смыслом» тоже может считаться скорее технологическим, нежели идеологическим. Но в этом случае возникает противоречие с тем, что социал-традиционализм претендует на замещение консерватизма именно как идеологии, стремясь синтезировать социализм и христианство. Социализм становится результатом процедуры произвольного выбора, а христианство — традиция, но не в смысле базового определения традиционализма.