Неопротестантизм и неоязычество как формы оппозиции православному христианству в России

В средневековой Руси и даже позже быть русским значило быть православным. Но сегодня неоязычество предлагает в качестве эталона образ человека истинно русского, верующего, но не православного. Поэтому представляется небезынтересным сравнение духовного пути неопротестантов и неоязычников, равно стремящихся удалить верующих из Православной Церкви и предлагающих альтернативные перспективы духовной жизни. В качестве рабочей гипотезы исследования обозначим в обоих случаях корреляцию между необходимостью отторжения верующих от господствующей Церкви и культивированием в них греха гордости — позиции личного выбора и постоянного конструирования убедительной картины мира как эталона правильной веры. Тогда неопротестантизм и неоязычество представляют собой разные формы горделивого превозношения ограниченного человеческого разума над истиной, некогда данной Богом и хранящейся в Церкви. Практической реализацией этой идеи стала принципиальная позиция личного выбора и постоянного конструирования убедительной картины мира как эталона правильной веры. Для неопротестантов личная свобода имеет безусловный приоритет перед традицией, и поэтому, как и у неоязычников, для них не имеет решающего значения принадлежность к конкретной общине. Вместе с тем неоязычество культурологически представляет собой пример перехода от модерна к постмодерну, будучи примером веры в любые концепции, даже очевидно искусственные, эклектичные или недавно придуманные. В статье, опираясь на свидетельства прп. Иоанна Лествичника и свт. Луки (Войно-Ясенецкого), показывается, что пребывание в ереси или иноверии указывает на богословское невежество и неутверждённость своих адептов. Это, в свою очередь, рождает ложь и другие страсти, примеры которых приведены в статье. Неопротестантов и неоязычников роднят также принципиальный антиисторизм и уничижение Святого Духа. В конечном счёте все они вынуждены постоянно дополнять и конструировать собственную веру, отталкиваясь от некоторых общепринятых принципов. Поэтому нынешние тенденции изменения доктрин неопротестантов и неоязычников в своей основе зачастую несут согласие с «духом времени» и авторитетом общественного мнения.

1. Бесков А. А. Причины возникновения феномена русского неоязычества // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение. — 2017. — Т. 21. — С. 169–179.

2. Бонкало Т. И., Цыганкова М. Н. Неоязычество как фактор активизации неофашистских установок у членов российских националистических движений // Учёные записки Российского государственного социального университета. — 2016. — Т. 15. — № 4 (137). — С. 61–68.

3. Веселов Е. Г., иерей. Ложные пророчества в свете Христовой истины: православная оценка эсхатологических доктрин баптистов, пятидесятников, адвентистов седьмого дня и свидетелей Иеговы. — М. : У Никитских ворот, 2019. — 600 с.

4. Веселов Е. Г., иерей. Эсхатология сект протестантского происхождения: дис. … канд. богословия. — Сергиев Посад, 2018. — 223 с.Гайдуков А. В. Проблема иностранного влияния на развитие славянского нового язычества (родноверия) в России // Colloquium heptaplomeres : научный альманах. — 2016. — № 3. — С. 43–47.

5. Грюнднер Р. Неоязычество в Германии // Colloquium heptaplomeres : научный альманах. — 2014. — № 1. — С. 117–125.

6. Иларион (Троицкий), сщмч. Христианства нет без Церкви // Творения. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2004. — Т. 2. — С. 192–234.

7. Иоанн Златоуст, свт. Беседа перед отправлением в ссылку // Полное собрание сочинений. — М. : Эксмо, 2017. — Т. 3. — С. 446–450.

8. Иоанн Лествичник, прп. Лествица. — М. : Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 2004. — 444 с.

9. Кахута И. О. Радикализм современных неоязыческих течений // Учёные записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Философия. Политология. Культурология. — 2018. — Т. 4 (70). — № 2. — С. 145–155.

10. Кузнецов М. Н. Российское неоязычество. История, идеи, мифы. — Рязань : Зёрна, 2018. — 176 с.

11. Ларина Т. И. Религиозные движения «New Age» как проявление культурной травмы // Вестник Приамурского государственного университета им. Шолом-Алейхема. — 2015. — № 3. — С. 91–94.

12. Максимов Г., иерей. Православие и неоязычество: где правда? — М. : Миссионерское общество имени прп. Серапиона Кожеозерского, 2017. — 128 с. Мартин У. Царство культов. — СПб. : Логос, 1992. — 352 с.

13. Симеон Новый Богослов, прп. Слова и гимны. — М. : Сибирская благозвонница, 2011. — Кн. 2. — 720 с.

14. Тулянов В. А. Псевдоисторические взгляды родноверов (по материалам журнала «Родноверие») // Мировые цивилизации. — 2018. — Т. 3. — № 4. — С. 1–7.

15. Уайт Е. Великая борьба. — Заокский : Источник жизни, 2006. — 608 с.

16. Феофан Затворник, свт. Второе письмо в Санкт-Петербург // Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни. — М. : Сибирская благозвонница, 2011. — С. 237–281.

17. Форлайнс Ф. Л. Библейская систематика. — СПб. : Библия для всех, 1996. — 271 с.

18. Что думают учёные о «Велесовой книге» / сост. А. А. Алексеев. — СПб. : Наука, 2004. — 238 с.

19. Шиженский Р. В. Неоязыческий миф о князе Владимире // Вестник Бурятского государственного университета. — 2009. — № 6. — С. 250–256.

20. Шиженский Р. В., Суровегина Е. С. Начало международных контактов русских язычников XXI века: «Per aspera ad astra» // Горизонты цивилизации. — 2017. — № 8. — С. 291–309.

21. Шиженский Р. В., Суровегина Е. С. Опыт анкетного опроса представителей «поволжского родноверия» // Вестник Мининского университета. — 2018. — Т. 6. — № 4(25). — С. 16.

22. Шиженский Р. В., Тютина О. С. Самоидентификация славянских язычников: социальный портрет, государство и образ лидера (по данным полевых исследований) // Новейшая история России. — 2016. — № 1. — С. 199–212.

23. Яшин В. Б. Рецепция элементов шаманского комплекса коренных народов Сибири в современном русском неоязычестве // Общество: философия, история, культура. — 2017. — № 2. — С. 111–114.