Константинопольский патриархат и Православие в политике США: от Рузвельта до Байдена

Введение

Последние годы отмечены усилением геополитической напряжённости, особенно в отношениях России и Соединённых Штатов Америки. Новая геополитическая ситуация проецируется на церковные реалии: усилился разлад во вселенском Православии, приведший к «каноническому» оформлению украинского раскола и открытому противостоянию Константинопольского патриархата (Фанара¹) с Русской Православной Церковью. Как показывают многочисленные факты, дестабилизация в православном мире — рукотворное явление, связанное с желанием администрации США использовать религиозный фактор для противостояния с Россией, в том числе для дальнейшего политического, культурного и духовного отрыва Украины от России. Данная политика осуществляется под лозунгами «защиты международной религиозной свободы», которая, конечно, весьма однобоко понимается американскими стратегами (например, не замечаются преследования канонической Украинской Православной Церкви).

Данный курс в полной мере реализовывался администрацией президента США Дональда Трампа. Однако, по мнению некоторых аналитиков, республиканец Трамп был не вполне самостоятелен на данном направлении, поскольку в украинских делах большое влияние имеют демократы, в том числе лично новый президент США Джо Байден². Семья Байдена, в частности, имела бизнес-интересы на Украине. Кроме того, именно демократы, а не республиканцы состоят в особенно близких отношениях с Константинопольским патриархатом.

В связи с этим не удивительно, что во время президентской кампании в США в 2020 году Константинополь открыто поддержал кандидатуру Джо Байдена и приветствовал его победу на выборах. Тем самым Фанар продемонстрировал несвойственную Православию политизированность, в то время как другие православные юрисдикции США дистанцировались от поддержки того или иного политического деятеля. В свою очередь, новоизбранный американский президент также проявляет ангажированность, демонстрируя свою поддержку Константинопольского патриархата и игнорируя существование других Православных Церквей, в том числе автокефальной Православной Церкви в Америке (ПЦА) — крупнейшей по числу приходов³.

Вероятно, администрация Байдена будет ещё более настойчивой в попытках использовать Константинопольский патриархат и в целом религиозный фактор для давления на Россию и Русскую Православную Церковь.

Следует иметь в виду, что этот курс администрации США не является каким-то историческим новшеством. Ещё в 1940-х годах Константинопольский патриархат попал в орбиту влияния американских властей, которые в послевоенные годы стали активно использовать Фанар с целью противостояния Советскому Союзу. 1948 год в этом отношении — символический рубеж: тогда в Москве прошло совещание глав и представителей поместных Православных Церквей, проигнорированное фанариотами; с другой стороны, с константинопольской кафедры был смещён патриарх Максим, заменённый на американского ставленника Афинагора (прибывшего в Турцию на самолёте президента США Г. Трумэна)⁴. Неудивительно, что нестроения в православном мире, конфликты Константинополя с Московским патриархатом неоднократно происходили во второй половине XX века.

Однако принципиальная особенность новейших событий состоит в их остроте, в выходе конфликта на новый уровень: имеется в виду открытое вторжение Константинополя на Украину и разрыв с Русской Православной Церковью. Прямо или косвенно в конфликт вовлечён весь православный мир, все поместные Церкви, поскольку от их самоопределения в отношении украинского вопроса и экклезиологии Константинопольского патриархата во многом зависит дальнейшее развитие событий в православном мире.

Параллельно с упомянутыми геополитическими и церковными событиями и процессами наблюдаются попытки политизировать христианство, сделать его орудием «демократизации» и борьбы с «тоталитаризмом», что проявляется в новейших социальных документах Константинополя и Ватикана, а также в развитии соответствующих теологических концепций («богословие майдана», «политическая теология», «теология протеста» и т. п.).

XX век: Константинопольский патриархат в поисках «кесаря»

В чем причины того положения, в котором оказался Константинопольский патриархат в настоящее время?

Если открыть «Пространный Христианский Катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви» (1839 год; первая редакция — 1823 год) святителя Филарета Московского, в разделе о Церкви написано: «Церковь одна, однако имеются отдельные и самостоятельные Церкви, например: Иерусалимская, Антиохийская, Александрийская, Константинопольская, Российская. Это частные Церкви, или части единой вселенской Церкви». Как видно, святителем указано всего пять Церквей, существовавших тогда. С тех пор за почти два столетия (по историческим меркам не очень большой период) число поместных Православных Церквей увеличилось до пятнадцати⁵, причём преимущественно за счёт утраты Константинополем юрисдикции над верующими ряда стран.

Процесс обретения автокефалий Церквями народов Южной Европы был взаимосвязан с постепенным распадом Османской империи. Из «новых» Церквей первой получила автокефалию Элладская Православная Церковь в 1850 году. Это произошло благодаря обретению Грецией независимости в результате войны 1821–1829 годов с Турцией.

Затем последовали автокефалии Сербской (1879 год), Румынской (1885 год), Албанской (1937 год) Церквей. Болгарская Православная Церковь получила автокефалию только в 1945 году, но фактически была независимой с 1870 года, когда был образован Болгарский экзархат⁶.

Таким образом, на заре XX века Константинополь контролировал только паству на территории Турции, хотя и достаточно многочисленную. Однако в результате Первой Мировой войны, Малоазиатской катастрофы (1914–1922 года) и Константинопольского погрома 6–7 сентября 1955 года (Септемвриана) паствы на территории Турции у Фанара почти не осталась. Целая поместная Церковь чуть не прекратила существование, сохранив разве что присутствие патриархии на Фанаре.

В ходе катастрофических событий константинопольские патриархи утратили свой статус «миллет баши» — то есть фактически чиновников турецкого султана, отвечавших за православную часть населения. Кроме того, не стало и самого султана, за которого фанариоты всегда молились. На смену османам пришли младотурки-кемалисты, ещё более враждебные к Православию и грекам, чем султаны.

Важное значение в судьбе Константинопольского патриархата имело и крушение монархии в России в 1917 году. Русский царь рассматривался как преемник византийских императоров, как политический глава и защитник всего православного мира. В значительной мере царь был покровителем и арбитром всех православных, в том числе подвластных турецкому султану. Также само существование православного русского царя сдерживало амбиции иерархов Фанара.

Лишившись паствы, султана и царя, Константинопольский патриархат начал борьбу за выживание. Выход был найден в экспансии на территорию других поместных Церквей (особенно Русской и Элладской), в установлении контроля над православной диаспорой (прежде всего, греческой), а также в поиске и нахождении новой геополитической точки опоры в лице совокупного Запада и конкретно США.

Ещё до Первой Мировой войны по мере ухудшения положения Константинопольского патриархата в Турции, где в 1908 году к власти пришли младотурки, Фанар начал активно искать контакты на Западе, в том числе с западными христианами. Одновременно этим решалась задача противодействия прозелитизму западных конфессий и сект: предполагалось, что при налаживании дружеских контактов протестанты прекратят проповедь среди православных в Османской империи.

Важной вехой, своеобразным «асимметричным» ответом на политику младотурок было проведение в апреле 1911 года в Стамбуле съезда «Всемирной студенческой христианской федерации» и участие в нём митрополита Фиатирского Германа (Стринопулоса)⁷. Следует отметить, что в сентябре того же года младотурки провели конференцию, на которой обсуждались идеи уничтожения христианского населения Турции.

В 1920 году Константинопольский патриархат выпустил окружное послание «Церквам Христа, везде сущим». В послании говорилось о необходимости сближения всех христианских Церквей независимо от догматических различий.

В 1920-х годах указанный курс был продолжен. В частности, Фанар искал поддержки со стороны Великобритании — тогдашнего лидера западного мира. «Во внешнеполитическом отношении Патриарх Мелетий был ориентирован на западные державы, особенно на Великобританию, правительство которой в тот момент занимало жёсткую антисоветскую позицию» (Мазырин, Кострюков 2017: 48–49). В этой же книге на основе ряда фактов подчёркивается, что «ориентация Мелетия на Англию не вызывала сомнений» (Мазырин, Кострюков 2017: 57). Это подтверждается тем, что в 1922 году Константинопольский патриархат без обсуждения с другими Православными Церквями принял скандальные решения о признании действительности англиканской иерархии и о юрисдикции над всей православной диаспорой (Буевский 1953).

Но наиболее значимым и деструктивным с точки зрения православной экклезиологии и канонического права стало открытое вторжение Константинополя в 1920-х годах на каноническую территорию других поместных Церквей (в Чехословакии, Прибалтике, Финляндии), особенно Русской (включая поддержку обновленческого раскола на территории СССР).

Между тем, период между двумя мировыми войнами связан с постепенным ослаблением старого гегемона — Великобритании — и возникновением новой сверхдержавы — Соединённых Штатов Америки.

Соответствующим образом был переориентирован курс Константинопольского патриархата. Как отмечает американский православный историк Мэтью Нэйми, «интерес американского правительства к православию и, в частности, к Вселенскому Патриархату (…) уходит корнями (…), по крайней мере, в 1940 год, в период перед вступлением США во Вторую мировую войну»⁸. В том году президенту США Франклину Рузвельту была подана записка о необходимости развития отношений с Константинопольским патриархатом, который совместно с другими греческими Церквями «имеет большое влияние на Ближнем Востоке, на Балканах и в Восточном Средиземноморье». Затем в годы Второй Мировой войны «архиепископ Афинагор, в то время глава Греческой Архиепископии Северной и Южной Америки, начал свою работу по оказанию помощи агентам разведки США»⁹. В итоге, как пишет Нэйми, «к концу десятилетия Соединённые Штаты были глубоко вовлечены в дела православного мира».

США оказали решающее влияние на смещение патриарха Максима (Вапордзиса)¹⁰ и избрание в 1948 году новым патриархом Афинагора (Спиру), который даже не был гражданином Турции. Как писал Спирос Скурас, бывший агент Управления стратегических служб США и глава кинокомпании «Двадцатый Век Фокс», «в то время и генерал Маршалл, и тогдашний президент Гарри С. Трумэн опасались, что на этот важный пост Константинопольского патриарха Греческой Православной Церкви может быть избран человек, который не осознает важность американской внешней политики, особенно в отношении коммунистической России и её стран-сателлитов»¹¹.

В январе 1949 года Афинагор на самолёте президента Трумэна (демократа) прибыл в Стамбул. Начался новый, «американский» этап существования Константинопольского патриархата. С тех пор в значительной мере действия, предпринимаемые Константинополем на международной арене, являются продолжением политики США. Роль, которую раньше имели византийские и русские императоры, а также (в какой-то мере) турецкий султан, перешла к президенту Соединённых Штатов и его администрации. При этом если православные цари в большей или меньшей степени проявляли уважение к автономии Церкви в области веры и устройства, проявляли искреннюю заботу об укреплении и защите Церкви, то для лидеров США Константинопольский патриархат является не более чем орудием реализации геополитических интересов.

Это важно для понимания современных действий Константино­польского патриархата. Его зависимость от администрации США следует воспринимать достаточно спокойно — примерно так же, как погоду или существование тех или иных очертаний суши и моря. Тем не менее, подобно тому, как накапливаются климатические и геологические изменения, приводя к формированию новой географии, можно говорить о том, что если раньше Константинополь по крайней мере пытался сохранить видимость дистанцированности от политических интересов Соединённых Штатов, заинтересованности в общеправославном единстве и способности к компромиссам, то в наши дни определенные «границы» перейдены.

Константинопольский патриархат в новейшей политике США

Не останавливаясь на прошедшем с 1948 года периоде, обратим внимание на новейшие процессы, являющиеся долговременным последствием того, что происходило в 1940-х годах.

После провала попытки проведения в 2016 году всеправославного собора Константинопольским патриархатом и его кураторами был запущен резервный проект вовлечения поместных Православных Церквей под власть Фанара и подавления самостоятельности Русской Православной Церкви. Это было реализовано с помощью вторжения на территорию Украины, которая с церковно-канонической точки зрения окормляется Русской Православной Церковью через её неотъемлемую самоуправляемую часть — Украинскую Православную Церковь.

В 2018 году произошла значительная активизация светской дипломатии США и церковной дипломатии Фанара на украинском направлении. Активную роль в этих процессах играли, прежде всего, тогдашний государственный секретарь США Майк Помпео и посол США в Греции Джеффри Пайетт.

В результате в декабре 2018 года был проведён «объединительный собор» в Киеве, положивший начало существованию так называемой «Православной церкви Украины» (ПЦУ). В январе 2019 года патриархом Варфоломеем был подписан «томос» об «автокефалии» ПЦУ, в тексте которого прямо заявляется о власти Константинополя над всеми православными Церквями.

Интересна не только общая ориентация Константинополя на США, но конкретно на Демократическую партию и персонально Джо Байдена. Это ярко проявилось во время избирательной кампании по выборам президента Соединённых Штатов. Действующий на тот момент президент Дональд Трамп выступил как белый протестант-традиционалист, отстаивающий веру в Бога, ценности семьи, развитие национальной промышленности, пресечение нелегальной миграции и т. д. Демократ Джо Байден противопоставил ему политику в интересах меньшинств. Байден открыто выступил в поддержку абортов и ЛГБТ-сообщества, провозгласив необходимость распространения ценностей ЛГБТ в глобальном масштабе, поддержку мигрантов и т. д. И если программа Трампа в известной мере напоминала «доктрину Монро» (приоритет внутреннего развития США), то повестка Байдена носит глобалистский характер.

В этой предвыборной гонке Константинопольский патриархат откровенно занял сторону Демократической партии.

Прежде всего, следует сказать о новом социальном документе Константинопольского патриархата — «За жизнь мира: на пути к социальному этосу Православной Церкви»¹². В январе 2020 года текст, разработанный в продолжение решений Критского собора 2016 года, был одобрен Св. Синодом на Фанаре, а затем был опубликован именно на сайте Греческой православной архиепископии Америки. Документ, созданный при значительном вкладе греко-американских теологов Фордэмского университета (США) Аристотеля Папаниколау и Джорджа Демакопулоса, содержит ряд положений, которые весьма близки политической программе Байдена, а также критически настроен в отношении политики Трампа.

Так, подвергнута острой критике миграционная политика президента-республиканца: «В Соединённых Штатах, самой могущественной и богатой стране в истории — фактически возникшей из огромных потоков иммигрантов со всего мира — мы видим, как политические лидеры не только поощряют страх и ненависть к ищущим убежища и обнищавшим иммигрантам, но даже применяют против них террор: похищают детей у родителей, разрушают семьи, мучают родителей и детей, интернируют их всех на неопределённый срок, отказывают просителям убежища в надлежащей правовой процедуре, распространяют о них клевету и ложь, развёртывают войска на южных границах с целью запугивания невооружённых мигрантов, используя расистскую и нативистскую риторику против просителей убежища ради достижения политической выгоды и так далее. Все подобные действия являются посягательством на образ Божий в тех, кто ищет нашей милости. Это — оскорбление Святого Духа. Во имя Христа Православная Церковь осуждает эти действия, умоляет виновных в них покаяться и вместо этого стараться стать служителями справедливости и милосердия» (За жизнь мира… 2020: §67). Таким образом, политика Трампа была названа Константинопольским патриархатом «оскорблением Святого Духа», а также охарактеризована фактически как расистская. Ярлык «расизма» приобретает особую остроту в свете последующего возникновения движения «Black Lives Matter», направленного якобы на борьбу с расизмом, а на деле ставшего частью политической кампании по отстранению Трампа от власти.

В тексте документа «За жизнь мира» содержатся положения, соответствующие политической программе Байдена. Это, например, поддержка плюрализма¹³, прав меньшинств (мигрантов и др.), критика расизма. Так, приветствуется глобальная миграция и свободное международное движение рабочей силы: «Существование свободного международного потока рабочей силы, а вместе с ним и обретение работниками рычагов для самоорганизации в глобальном масштабе, позволило бы работникам требовать соблюдения базовых стандартов занятости на всех рынках труда и сделало бы их эксплуатацию практически невозможной» (За жизнь мира… 2020: §36). «Абсолютное обязательство Церкви защищать достоинство и отстаивать интересы мигрантов, беженцев и лиц, ищущих убежища» (За жизнь мира… 2020: §67).

Особенно показательно отношение к ЛГБТ-движению. Так, в константинопольском документе не заявляется традиционная позиция Православия о греховности гомосексуализма, но говорится о недопустимости «дискриминации» на основе сексуальной ориентации: «Фундаментальным правом каждого человека, которое ни одна государственная или гражданская власть не может нарушить, является право не подвергаться преследованиям или ущемлениям прав на почве сексуальности. <…> Все христиане должны всегда искать друг в друге образ и подобие Божии и противостоять всем формам дискриминации в отношении своих ближних, независимо от их сексуальной ориентации» (За жизнь мира… 2020: §19).

Примечательно повышенное внимание документа «За жизнь мира» к проблеме сексуального насилия в отношении детей. Дело в том, что этой темой активно занимается клан Байденов через «Фонд Бо Бай­дена по защите детей»¹⁴. Что интересно, членом правления фонда является Ксанти Карлуцос — супруга священника Александра Карлуцоса, являвшегося на протяжении нескольких десятилетий ключевым лицом во взаимодействии Американской архиепископии Константинополя с американским истеблишментом. В документе «За жизнь мира» говорится: «Грехи против невинности детей — это грехи особенно отвратительного рода. Нет преступления против Бога худшего, чем сексуальное надругательство над детьми, и нет ничего более невыносимого для совести Церкви. Все члены Тела Христова обязаны защищать детей от этого зла, и нет такой ситуации, когда член Церкви, узнав о любом случае сексуального насилия над ребёнком, не должен был бы немедленно сообщить о нем гражданским властям или местному епископу» (За жизнь мира… 2020: §16).

Кроме того, в социальном документе Фанара православным христианам по сути вменяется в добродетель поддержка демократических ценностей и прав человека, демократии: «Cо стороны христиан было бы неразумно и немилосердно не испытывать искренней благодарности за особый демократический дух современной эпохи. Православные христиане, которые пользуются немалыми преимуществами жизни в таких странах, не должны относиться к этим ценностям как к чему-то должному, а, напротив, активно их поддерживать и работать над сохранением и расширением демократических институтов и обычаев в правовых, культурных и экономических рамках своих обществ» (За жизнь мира… 2020: §10).

Таким образом, на «теоретическом» уровне важного социального документа Константинопольский патриархат в начале 2020 года фактически поддержал политику Джо Байдена и Демократической партии. Далее последовала и практическая поддержка, проявленная в конкретных действиях иерархов, прежде всего архиепископа Елпидофора (Ламбриниадиса) — управляющего Американской архиепископией. Важно, что параллельно шло укрепление политических отношений США и Греции: так, в начале 2020 года состоялся визит премьер-министра Греции Кириакоса Мицотакиса в США, во время которого затрагивались и вопросы поддержки структур Константинопольского патриархата (в частности, было принято решение о предоставлении правительством Греции гранта для бостонской семинарии Святого Креста — ведущего учебного заведения Константинопольского патриархата в США).

В 2020 году архиепископ Елпидофор принял участие в марше движения «Black Lives Matter». В соответствующей риторике содержались отсылки к образу Мартина Лютера Кинга и временам кампании за гражданские права.

Также архиепископ Елпидофор принял участие в предвыборном конвенте Демократической партии, «благословив» мероприятие своей молитвой. При этом представители Константинопольского патриархата не участвовали в конвенте Республиканской партии.

Архиепископ Елпидофор активно развивал отношения с видным демократом и противником Трампа — губернатором штата Нью-Йорк Эндрю Куомо. Прежде всего благодаря Куомо на манхэттенском «Граунд Зеро» (место падения башен в результате теракта в Нью-Йорке в сентябре 2001 года) возобновилось строительство храма свт. Николая — своеобразной «новой Софии» в Америке. Строительство было заморожено несколько лет назад из-за коррупционных скандалов и отсутствия финансов. Храм, имеющий нетрадиционную для Православной Церкви архитектуру (автор проекта — известный архитектор Сантьяго Калатрава), призван стать «национальной святыней» (national shrine) — символом особого положения Греческой архиепископии в США, своеобразным новым центром православного мира.

Роль архиепископа Елпидофора очень ясно отражена в характеристике, которую дал посол США в Греции Джеффри Пайет в декабре 2020 года на конференции по религиозной дипломатии: «За первые полтора года своего пребывания на посту архиепископа Америки Его Высокопреосвященство архиепископ Елпидофор много сделал для углубления и без того крепких межличностных связей между нашими странами. Я очень благодарен за то, что могу назвать его своим другом и союзником в нашей общей миссии, основанной на демократических идеалах, которые Греция и Соединённые Штаты разделяют»¹⁵. Пайет добавил, что «правительство США решительно поддерживает Вселенского Патриарха, духовного лидера православных христиан всего мира».

Когда Джо Байден был избран президентом США, Константино­польский патриархат направил тёплое поздравление новоизбранному главе государства и поддержал многие его первые шаги (в частности, возврат США в Парижское соглашение по климату), одновременно умалчивая о вопросах продвижения Байденом абортов и «ЛГБТ»-идеологии. В свою очередь, Байден в качестве президента уже неоднократно высказывал поддержку Греческой архиепископии, в том числе благодарность за поддержку движения «Black Lives Matter» (например, в видеообращении по случаю 200-летия Греческой революции).

В целом отношения Байдена с Константинопольским патриархатом уходят далеко в прошлое. Упомянутый священник Александр Карлуцос сообщал¹⁶, что лично знаком с Байденом с 1980 года, а также имеет дружеские отношения с семьёй нового президента США. Байден, в свою очередь, неоднократно участвовал в мероприятиях греческой диаспоры и даже в шутку называл себя «Байденопулосом». Байден имеет тёплые личные отношения с патриархом Варфоломеем и считает его «христоподобным»¹⁷.

Заключение

Взаимодействие Константинопольского патриархата и администрации США, начавшееся в 1940-х годах, привело к высокому уровню зависимости этой церковной структуры от политических интересов Соединённых Штатов. Фанар и Вашингтон открыто поддерживают друг друга и скоординированно участвуют в давлении на Россию и Русскую Православную Церковь.

Зависимость «вселенского» патриархата от США была сильной и раньше, но всё же определенные грани до поры не были перейдены: в православном мире и связанных с ним международных отношениях преобладали механизмы дипломатии и нахождения консенсуса, всеправославное единство осуществлялось, несмотря на противоречия и проблемы. В наши дни многодесятилетние процессы вышли на качественно другой уровень: дипломатические механизмы были отвергнуты, предпринята открытая агрессия в отношении канонической Украинской Православной Церкви и Русской Православной Церкви в целом, разрушено единство православного мира.

Связанность Константинопольского патриархата политическими интересами США и Демократической партии ведёт к тому, что они избегают критики абортов и ЛГБТ-идеологии, а также не препятствуют развитию модернистских тенденций в своей Церкви. Это приводит к недовольству многих священников и мирян, некоторые из которых уходят в другие юрисдикции, в том числе в Русскую Православную Церковь.

Наблюдаемые тенденции позволяют предположить, что с высокой вероятностью в ближайшие годы драматические тенденции в православном мире будут усиливаться, а США продолжат активно использовать одну из древнейших поместных Церквей в своих политических интересах. В этих условиях для поместных Православных Церквей актуальной задачей представляется выработка новой платформы, новых механизмов для защиты единства православного мира и его традиционных духовно-нравственных ценностей.